Волшебство: Волшебные птицы
Далеко-далеко от берега сереют одинокие безлюдные островки — скалистые горные вершины самых причудливых форм — и птиц на них видимо-невидимо: воздух дрожит от хлопанья миллионов крыльев. А вокруг, насколько хватает глаз, лишь могучее синее море. Вздымаются водные кручи и обрушиваются на шхеры и утесы, окатывая их белоснежной пеной.
В паре миль оттуда жил бедный рыбак, и звали его Тостен. Любил он порыбачить в тех краях и заприметил, что не все чисто на птичьих островах. Сойти на берег он не решался, будто кто-то нашептывал ему — место-де недоброе, но с каждым днем его все больше и больше разбирало любопытство — совсем покой потерял. Ему казалось, будто птицы, кружась у него над головой, глядят на него как-то чудно. А когда они охотятся за рыбой и выныривают из воды, в клюве у них всегда поблескивает что-нибудь странное. Раз пролетавший мимо тупик нес в клюве что-то вроде сельди. В тот день птица, видно, совсем зоркость потеряла, потому как врезалась прямехонько в мачту Тостена и в замешательстве выронила добычу ему в лодку. Тостен услыхал, будто что-то звякнуло. Нагнулся посмотреть, а там два больших куска чистого серебра. «Ничего себе!» — подумал он.
И вот однажды Тостен снова рыбачил неподалеку. Нежданно-негаданно разыгрался такой шторм, что, если не хочешь с жизнью расстаться, только одно верное средство — убираться оттуда подобру-поздорову на всех парусах. Лодку понесло ветром мимо птичьих островов. Волны бились о крутые темные скалы, клочья пены разлетались во все стороны. Нигде не причалить… И вдруг Тостен вспомнил о небольшом плоском островке немного поодаль. Может, там ему удастся спастись от бури? Лодку кидало с волны на волну — одна выше другой. Ледяные брызги хлестали в лицо, а лодка скрипела и трещала по швам. Однако Тостен крепко держал руль. Вдруг над его головой пронеслась большая черная птица. Она окинула его диким взглядом, открыла огромный грязно-желтый клюв и плюнула в лодку. Тостен возмутился, конечно, но ему было не до того, главное — следить за рулем и парусом, он уже почти добрался до островка…
Прибой кипел и пенился, но Тостен был легок и скор. В один миг он сорвал с себя куртку и сапоги, спустил парус, вскарабкался на скамью и приготовился прыгать.
Лодку несло на скалы на пенистом гребне волны, вот-вот разобьется… и Тостен, оглушенный грохотом прибоя, босиком прыгнул на скользкий утес. За его спиной ударилась о камни лодка, и волны утащили с собой ее обломки.
Жизнь спасена! Но что его ждет впереди? Как, ради всего святого, ему выбраться с этого островка?! В этих краях годами ни одной божьей души не встретишь! Мидий и морских ежей он конечно же найдет, с голоду не помрет первое время, но на них долго не протянешь…
Вокруг было пустынно и тоскливо… Усталый, насквозь промокший и жалкий, Тостен побрел по островку, чтобы найти место для ночлега. Неподалеку, среди песчаных кос, под двумя огромными валунами он увидел небольшую пещеру, забрался туда и заснул… Вскоре его разбудили крики, шум, гам.
Перед входом в пещеру расселась целая стая иссиня-черных птиц, к ним с громким хлопаньем крыльев присоединились еще несколько. Потом все они сбросили птичье оперение, и Тостен увидел странных, одетых в синее, маленьких человечков. Они, видно, из-за чего-то ссорились — ругались и кричали во весь голос, перебивая друг друга, но слов Тостен разобрать не смог. Больше всех доставалось одному седобородому. Они его пихали, дергали, а потом принялись таскать за клочковатую бороду. После они стали метаться по островку, завывая и причитая. В конце концов человечки снова надели оперение, и длинный косяк птиц улетел на другой остров.
Тостен долго лежал и прислушивался, прежде чем осмелился выйти наружу. Шторм немного поутих, вокруг — ни души. Был отлив, и на берегу Тостен нашел черпак из своей лодки. Он наклонился, чтобы поднять его, и тут же заметил седого человечка. Тот сидел на камне и уплетал морского ежа прямо с иглами и потрохами.
Тостен набрался смелости и пошел к нему. Но только седобородый его увидел, вскочил да давай зубами лязгать, визжать, ногами топать — противно смотреть. Тостен со страху возьми и тресни его черпаком прямо в лоб, тот и повалился.
Гляди-ка — и оперение рядом лежит. Тостен обрадовался: ну, теперь он скорехонько до дому доберется, да к тому же ему любопытно было, что остальные человечки делают. Накинул он оперение и полетел…
Около остова большого корабля одетых в синее человечков было видимо-невидимо. Они таскали ящики, катили бочки, что-то грузили — словом, работа кипела вовсю. Прямо в склоне горы Тостен увидел открытые настежь огромные ворота. Оттуда на землю падал голубоватый свет, и раздавались команды и окрики громадного ютула. Тут только Тостен и понял, что это за народ. Скорей, скорей домой!..
В деревне люди стали поговаривать, что Тостен каким-то чудаковатым сделался. Странно и то, что вернулся он без лодки. Тостен никому ничего не рассказывал, ни про то, что видел, ни про оперение — его он потихоньку припрятал в каменной осыпи. Когда выдавалось время, Тостен доставал его и летал понемногу в свое удовольствие.
Однажды страсть как захотелось Тостену снова слетать на птичий остров. Надел он оперение и отправился в путь. Он надеялся, что человечки его не узнают. На острове все было по-прежнему — шум, гвалт. Тостен опустился прямо в стаю птиц с такими же перьями, как у него.
И это, скажу я вам, было большой глупостью. Тотчас же все забеспокоились и стали гадать: «А это кто такой? А это кто такой?.. Может Сакариас?.. Это ты, Юхан?.. Кто это?»
«Ну, добром дело не кончится, — подумал Тостен, — надо выбираться отсюда». «Это я», — крикнул он, взмахнул крыльями и что есть мочи полетел. Поднялся ужасный переполох: «Да ведь это Тостен! Хватай его, это Тостен!» И птицы бросились вдогонку, воздух наполнился свистом крыльев. Тут и закончились полеты Тостена, — птицы догнали его и разорвали на мелкие кусочки.