Пискун

В одном ауле жил богатый старик. Имел он десять сыновей. Старшие девять были задиры и драчуны, а самый младший был уступчив й робок. Братья постоянно обижали и колотили его, а он, не смея перечить им ни в чем, только прятался по углам да пищал потихоньку. За это так и прозвали его — Пискун.

Умирая, старик призвал к себе сыновей и приказал им все его имущество разделить между собой поровну.

Но старшие сыновья не послушались отца. Они забрали себе все самое лучшее, а Пискуну дали лишь то, что им самим не было нужно. Каждому из них досталось по десяти быков и по богатой кибитке, а Пискуну — один хромой бык да ветхий шалаш.

Стал жить Пискун в шалаше, а чтобы не умереть с голоду, нанялся к братьям в батраки. Он работал на них в поле с утра до ночи и получал за это только объедки с их дастарханов. Каждую минуту со всех сторон сыпались на него насмешки и попреки, и не было дня, чтобы он — трижды не пожелал себе смерти.

Когда Пискун возмужал и окреп, стал он замечать, что хоть братья и богаче и сильнее его, но умом они не превосходят и годовалой овцы. И решил он тогда разделаться с ними за все, что вытерпел от них.

Однажды хромого быка Пискуна ужалила змея, и он околел. Ничего не говоря братьям, Пискун перерезал горло мертвому быку и стал снимать с него шкуру.

Увидев его за этим занятием, братья вскричали в один голос:

— Что ты наделал, глупец?

— Да вот видите,- отвечал Пискун,- зарезал я своего быка. Пришло мне в голову, что сам он не стоит того, что можно выручить за его шкуру.

— Ну-ну, посмотрим мы на твою выручку!- сказали братья и громко рассмеялись.

А Пискун содрал шкуру, взвалил ее на плечи и отправился в соседний аул. Там отыскал он кибитку богатого бая и стал ходить перед ней взад и вперед.

Бай заметил его.

— Эй, жигит,- закричал бай,- продаешь шкуру?

— Продаю,- ответил Пискун.

— А что хочешь за нее?

— А что дашь?

— Дам меру пшеницы.

— Согласен,- сказал Пискун и вошел в кибитку бая.

— Послушай-ка, жена,- сказал бай,- возьми у этого парня бычью шкуру да отсыпь ему меру пшеницы, а я пойду присмотрю за работниками в поле.

Сказал и ушел.

Пискун получил свою пшеницу и тоже уже совсем было собрался уходить. Но тут в кибитку вошел брат бая и, отозвав хозяйку в сторону, стал шептать ей что-то на ухо. Пискун прислушался.

— Сегодня ночью,- шептал брат бая,- мы с тобой сделаем, что задумали. Я приду к тебе в полночь с ножом, мы убьем твоего мужа, тело его зароем в землю, а золото поделим пополам.

Услышав это, Пискун как бы нечаянно уронил мешок и рассыпал пшеницу.

Жена бая накинулась на него с бранью и, присев на корточки, принялась помогать ему подбирать пшеницу, чтобы только скорее выпроводить его из кибитки.

Но Пискун нарочно не торопился и подбирал с земли по одному зернышку. Так они ползали по земле, пока подле кибитки не раздались шаги бая.

Жена и брат бая переполошились.

— Полезай скорее в ступу!- крикнула хозяйка своему сообщнику.

И только он скрылся в ступе, как в кибитку вошел бай.

— Ты что здесь делаешь до сих пор?- спросил бай Пискуна.

— О мой бай,- ответил тот.- Я рассыпал нечаянно пшеницу и собирал ее, чтобы и зерна не валялось у тебя под ногами. Да кроме того, я хотел дождаться тебя, чтобы сообщить тебе кое-что. Не буду долго томить: я видел, как в эту ступу заползла огромная змея. Боюсь, не наделала бы она тебе беды.

Бай побледнел и затрясся от страха.

— Как же теперь быть?- спросил, он, пятясь к двери.

— Есть выход,- сказал Пискун.- Так и быть, я выручу тебя по дружбе. Прикажи только сварить побольше киселя, и тогда змее не уйти из кибитки живой.

Бай тотчас же приказал жене сварить казан киселя, и Пискун стал медленно лить его в ступу.

Брат бая заметался в ступе, а бай, видя, как она раскачивается из стороны в сторону, говорил Пискуну:

— Ты мой спаситель, ты мой спаситель! Не случись ты здесь вовремя, погиб бы я со всем моим домом.

Пискун перелил весь кисель, прикрыл ступу кошмой и посоветовал баю не открывать ее три дня.

— Останься у меня на эти три дня, — взмолился бай.- Вот тебе в награду десять золотых.

Пискун взял деньги и остался у бая.

Ночью бай заснул, а жена его, поднявшись с постели, хотела вынуть из ступы труп и похоронить его втихомолку, Пискун заметил это и громко кашлянул.

Перепугавшись, жена бая дала ему еще двадцать золотых, чтобы только он не выдавал ее мужу.

Тогда Пискун помог ей зарыть мертвеца, и бай за три дня ни о чем не догадался.

Через три дня Пискун вернулся домой. Он показал братьям тридцать золотых и сказал, что выручил их за шкуру быка.

Когда братья увидели у Пискуна столько золота, они чуть не умерли от досады и зависти. Они ворочались без сна всю ночь, а наутро, как только показалось солнце, зарезали всех своих быков, содрали с них шкуры и понесли продавать.

Они ходили весь день, побывали во многих аулах, но никто даже и не взглянул в их сторону.

Злые и усталые, вернулись они домой поздней ночью и тут же порешили жестоко отомстить младшему брату.

Наутро братья толпой отправились к Пискуну.

Завидев их издали, он убежал в степь.

Братья долго искали его; не найдя, подожгли шалаш. Когда Пискун вернулся, на месте шалаша лежала лишь куча остывшей золы. Он собрал золу в мешок, навьючил на ослика и погнал его мимо аула братьев.

Братья, стоя у дверей своих кибиток, смеялись ему в лицо.

— Что ты собираешься делать с золой?- спросили они Пискуна.

— Я везу ее продавать в город. Хочу получить за нее мешок золота,- как ни в чем не бывало отвечал он.

Путь Пискуна лежал мимо дворца хана.

В дворцовом саду играли и резвились молодые ханские жены. Увидев на дороге ослика, они пристали к Пискуну, чтобы он позволил покататься на нем.

— Хорошо,- сказал Пискун.- Только знайте, что осел мой навьючен золотом, и золото это заколдованное. Если кто-нибудь из вас, сидя на осле, в мыслях пожелает смерти хану, оно тут же превратится в золу. Смотрите же, вам придется тогда платить мне сполна.

Красавицы сделали вид, что рассердились на невежу — погонщика.

— Что ты такое говоришь, грубиян! Ты, видно, забыл, что перед тобой ханские жены.

Отчитав Пискуна, они стали по очереди кататься на ослике по дороге туда и обратно, и это доставило им большое удовольствие.

Когда они, накатавшись вволю, наконец вернули ослика хозяину, тот прежде всего поспешил заглянуть в мешок.

Едва приоткрыв его, он пронзительно вскрикнул и, повалившись на землю, стал плакать и причитать:

— Бедная моя головушка, мое золото превратилось в золу. Ханские жены разорили несчастного погонщика.

Видя, что от него теперь не отвязаться, и, опасаясь, как бы хан не услышал его стонов, красавицы побежали во дворец и вынесли оттуда по пригоршне золота. Они высыпали золото в мешок Пискуна: мешок стал полон.

Пискун взвалил его на ослика и, весело напевая, пустился в обратный путь.

Когда братья увидели у Пискуна столько золота, они совсем обезумели от досады и зависти. Недолго думая, они сожгли свои кибитки со всем, что в них находилось, и, навьючив мешками с золой десять ослов, двинулись в город.

Там они простояли на базаре три дня, и никто даже не взглянул в их сторону, а когда они сами предлагали прохожим купить у них золу, те поднимали их на смех, как сумасшедших.

Злые и голодные вернулись они к месту, где недавно стояли их красивые кибитки, так разговаривая между собой:

— Мы обладали богатством и почетом, Пискун же превратил нас в нищих, презираемых всеми. Мы не утешимся до тех пор, пока не сживем его со свету.

Однажды, когда Пискун спал на траве, братья подкрались к нему, связали по рукам и ногам и, зашив в кошму, понесли его топить в реке.

На пути они увидели несметное множество народа.

«Что за сборище?» — подумали они и, бросив тюк на дороге, поспешили к толпе.

Там они узнали, что по случаю смерти хана народ собрался выбирать нового.

Между тем дорогой проходил один бай, знаменитый в округе своей глупостью. Он наткнулся на тюк и, заметив, что в нем зашит человек, стал расспрашивать его, за что он терпит такую муку.

— Видишь ли, добрый человек,- отвечал Пискун,- меня хотят избрать ханом вместо умершего, но я отказываюсь наотрез, потому что мне противны власть и роскошь. За свое упрямство я и подвергнут этой пытке.

«Вот так дурак,- подумал бай.- Он отказывается от своего счастья. А я так совсем бы непрочь был сделаться ханом».

И он обратился к Пискуну:

— Послушай, любезный. Мне стало жаль тебя. Я готов очутиться на твоем месте, чтобы только избавить тебя от страданий. Больше того, я дал бы тебе кошелек золота, если бы ты согласился зашить меня вместо себя в кошму.

Пискун не заставил себя долго просить. Как только он оказался на свободе и получил кошелек, он наскоро зашил бая в кошму и скрылся среди народа.

Вскоре братья вернулись, подхватили тюк и поволокли его к реке.

У бая все внутренности переворачивались на ухабах и кочках, но он не переставал орать во все горло:

— Я хочу быть ханом! Я хочу быть ханом!

— Ты будешь ханом подводного царства,- смеясь, сказали братья и, раскачав тюк, бросили его с обрыва в воду.

Они возвращались назад радостные и довольные, рассуждая о том, что никогда больше Пискун не будет дурачить их своими проделками.

А Пискун тем временем шел да шел по степи.

Наконец достиг он владений другого хана. Первое, что он увидел здесь, было неисчислимое стадо баранов. Стадо караулил старый пастух. Голова его была покрыта отвратительными болячками, и он стонал от боли.

— Здоров ли ты, добрый человек?- приветствовал пастуха Пискун.- Чье это такое огромное стадо ты пасешь?

— Пасу я стадо нашего хана, а здоровье мое сам видишь какое: вот уже тридцать лет мучат меня проклятые болячки на голове. А ты кто такой, прохожий?

— Я лекарь,- ответил Пискун, не моргнув глазом.

Тогда пастух начал кланяться и просить вылечить его от болячек.

— Хорошо,- сказал Пискун,- я вылечу тебя.

Он велел пастуху зарезать молодого козленка, мясо сварил и съел, шкуру выбросил, желудок положил в яму.

— Отпусти голову в яму,- сказал Пискун пастуху,- надень на нее желудок козленка и оставайся в таком положении до вечера. Вечером я смажу тебе темя особой мазью, и ты будешь совершенно здоров. А пока я сам попасу твоих баранов.

Пастух не знал, как и благодарить Пискуна; он сделал все, что тот ему приказал.

Но лишь только голова пастуха исчезла в яме, Пискун поднял с земли его палку и не спеша погнал гурт в свой аул.

— О всемилостивый аллах! Да ведь мы же бросили тебя в реку, каким же чудом удалось тебе спастись? И откуда у тебя эти бараны?- встретили Пискуна братья.

— Братья,- сказал им Пискун,- вы много сделали мне зла, но я не помню обид и не хочу скрывать от вас того, что видел и слышал под водой. Как только я ступил на дно, взору моему открылась долина; по ней ходили бессчетные стада баранов, и в их пастухе я сразу узнал нашего покойного отца. Он очень обрадовался, увидев меня, гут же выделил мне часть баранов и указал дорогу, по которой я легко выбрался из подводного царства. Прощаясь со мной, отец очень просил, чтобы и вы навестили его и заодно угнали бы к себе остальных баранов, потому что ему уже трудно становится их пасти.

У братьев глаза разгорелись и рассудок помутился от зависти. Они окружили Пискуна и наперебой стали приставать к нему.

— Дружок,- говорили они,- прости нас. Ты будешь нашим любимым братом. Покажи ты нам, как пробраться к отцу. Мы никогда не забудем тебе этой услуги.

— Что с вами поделаешь,- как бы нехотя сказал Пискун.- Ладно уж, идите за мной.

Он привел братьев к реке. На берегу паслось стадо баранов, и их отражение мелькало в воде. Пискун, показав братьям на отражение, стал уверять их, что это одно из многочисленных подводных стад…

У братьев и дух захватило при виде баранов. А Пискун довел их до самого бурного водоворота и остановился.

— Прыгайте здесь,- сказал он.

Сначала братья не решались прыгать, но наконец самый старший из них и самый жадный поборол страх и, подобрав полы халата, с разбегу бухнулся в воду. Он, как камень, пошел ко дну, и только палка, которая была у него в руке, на мгновение показалась над поверхностью и снова исчезла под водой.

Тогда Пискун закричал:

— Смотрите, смотрите, брат уже отыскал отца, и вот он машет вам палкой, чтобы вы поспешили за ним.

Тут братья» один за другим попрыгали с берега и пропали в водовороте.

А Пискун прожил еще много лет и немало совершил различных дел.