Отплытие аргонавтов
Наступил долгожданный срок.
Утром Арг откинул волосы с покрытого потом лба и засмеялся впервые за много дней. Суровые плотники в лад ударили по смолистым клиньям, удерживавшим судно на берегу. Подобно лебедю, сходящему с берега в воду, скользнул гордый корабль на пенные волны залива. Подобно жителю вод, острорылому дельфину, двинулся он вперед, весело разрезая белые гребни. Мощными кликами радости приветствовали его собравшиеся на берегу воины. Прорицатель же Феон поднял вверх руки и указал на легкое облачко, словно остановившееся в вышине над мачтой.
— О Нефела, властительница туч! — воскликнул он. — Мы взываем к тебе, отправляя своих детей в далекий путь по велению твоего сына! Пошли им ясное небо над спокойным морем, Нефела! Ты мать вечерних облаков и утренней свежей мглы! Разгони туманы, преграждающие дорогу мореходам. Сделай ясными дали и благоприятным цвет зари. Не оставь их твоею милостью в пути, о Нефела!
И, обратившись к смелым воинам, он сказал, что по желанию богов надо отплывать в путь завтра, чуть забрезжит утренний свет.
Легкую же ладью эту должно назвать гордым именем «Арго» — в честь сына Арестора, искусного Арга, строителя дивного корабля…
* * *
Еще звучные цикады не прекратили своего звона в мокрых и блестящих листьях лавров; еще холодно было на пригорках, овеваемых легким морским ветерком, и тихий зной вчерашнего дня стоял еще в лесистых долинах; еще не успела румяная Эос[5] подняться над сонными волнами; высоко на бледном небе сияла еще маленькая Селена-Луна, и свет ее смешивался с чистым блеском утренней звезды, Геспера, — когда опытный кормчий Тифий разбудил воинов Язона.
Корабль «Арго» тихо покачивался у берега. Старец Эсон вместе со многими жителями Иолка стоял на берегу, готовясь проститься с сыном. Слезы катились по его седой бороде: кто мог сказать, вернут ли назад его Язона вечно шумящие волны?
Тускло горели костры; от прибрежных камышей клубами восходил туман. Далеко на берегу разносились вздохи тех, кто пришел проститься с героями.
Твердым шагом, гулко ступая затянутыми ремнем ногами, взошли моряки «Арго» на свое судно. Впереди, на носу, неподвижно стал самый зоркий — Линкей. Сзади, положив руку на изогнутую, как шея лебедя, рукоять кормила, склонился рулевой Тифий. По двое на каждой скамье сели смельчаки: могучий Геракл с Теламоном, Тезей с быстроногим Мелеагром, Анкей с Адметом. За одно весло взялись дружно Кастор и Полидевк. За одно весло взялись и братья Бореады.
Вот гортанно вскрикнул Тифий, и сразу же закипела вода под дружными ударами весел. Стремительно, как чудная морская птица, двинулся «Арго» вперед, унося на своей спине отважных моряков-аргонавтов. Все дальше и дальше скользит он по утреннему морю. Все выше и выше по прибрежным холмам карабкаются те, кто пришел проводить смелых.
С острой скалы смотрит на море старый Эсон, и утренний ветер треплет его мокрую от слез бороду. А там, в безбрежном просторе моря, навстречу заре несется «Арго». Вот видно — подняли аргонавты на нем четвероугольный парус. Вот выглянуло из-за морских волн солнце, и черной точкой на его пылающем диске означился этот парус в последний раз.
— Так и всегда! — сказал Эсон, протянув в ту сторону дрожащую слабую руку. — Так сотни и тысячи лет будут уплывать смелые, сильные, молодые люди в неведомые страны. Так и всегда будут рваться за ними сердца их ближних, полные гордости и тревоги за них… И всегда, во веки веков, все они, уплывающие и остающиеся, будут в час разлуки на морском берегу вспоминать это утро, это море, этот тонущий в заре парус, парус аргонавтов!
Он не договорил и остановился. Он замолк потому, что в этот миг случилось что-то странное.
Внезапно со стороны моря пахнул легкий порыв ветра, и тотчас же на его крыльях издали донеслись неслыханные звуки. Нежное, как дуновение ветерка, мощное, словно шум морского прибоя, более сладостное, чем аромат цветов, пение зазвучало вокруг. Трудно было понять, откуда доносится дивная музыка. Одним казалось — это гребни волн превратились в певучие струны. Другим мерещилось, что столь сладко звучат натянутые над горой золотые лучи солнца, сияющие меж густолиственных древесных ветвей. Все замерли, все застыли. Даже сами старые горы как бы прислушивались к неземным звукам.
Потом все смолкло. А когда все смолкло, старец Эсон положил руку на плечо мальчика-слуги.
— Подними голову, отрок! — торжественно сказал он. — Подними лик свой, оглянись и запомни все, что видишь вокруг. И не забывай этого утра до самой твоей смерти. Ибо в это утро ты слышал то, что судьба позволяет слышать немногим. Ты слышал пение великого Орфея!
И в самом деле, то звучал голос божественного певца. Потому что едва первый луч солнца коснулся синих риз морской богини Амфитриды, Орфей там, на носу корабля, положил пальцы на струны золотой кифары.
В тот же миг, как завороженные, замерли герои-аргонавты, подняв из воды весла. Тяжелые капли влаги перестали падать с них в море: они застыли на весу, чтобы слушать Орфея. Легкий ветер не налегал больше на парус: он боялся звоном снастей помешать дивному Орфею. За кормой подняли плавники бесчисленные пестрые рыбы, появились скользкие, точно из густого черного масла вылитые, дельфины. Как завороженные, плыли они в пенистых струях и не хотели свернуть в сторону, потому что их околдовал своим пением певец всех певцов — Орфей…
Сладко нам вечное море ударами весел тревожить.
Хоть нелегко покидать ближних на милой земле!
Манит отважного призрак далекой, неведомой славы,
Только трусливого мир тайнами смерти страшит!..
Ройте ж могучими веслами синюю гладь, аргонавты!
Множество гордых вослед вашим путям поплывет:
Люди в туманную даль никогда не устанут пускаться,
Как за руном золотым, за золотою мечтой!
Так начался великий поход аргонавтов.