О матерых зайцах
В сокальских лесах в былые времена вековые деревья росли и всякого зверя хватало. И жила там пара зайцев, лет им по двести, шкуры седые, а сами — величиной с теленка.
Долго обходили люди те места стороной, но настало время, пали дедовские дубы под пилой да топором, зачастили люди в лес, и у каждого — ружье на плече. Помаленьку всякий зверь перевелся, только те два стародавних зайца в своих глубоченных норах затаились. Долго никто ничего не знал, но проведал об этом графский лесничий.
Раз приехал вам граф из чужих краев, забаву затеял, и со всей округи позвали всех графов, богатых господ, помещиков, стрелков, лесничих, — весь народ собрали на охоту. Перед самой охотой заговорили господа о разных зверях, как они их стреляли и стрелять будут — тут-то лесничий и скажи самому графу о тех зайцах.
Кто-то серну подстрелил, кто-то кабана, кто-то зайчишку, а на самого графа гонит лесничий того старого матерого зайца. Вот уже граф изготовился к стрельбе, взяли господа зайца в кольцо, все ружья подняли, думают — сейчас он заляжет. А тот вдруг прыг на елку, с елки на сосну, с сосны на дуб и был таков! Граф разозлился, лесничий из бороды седой волос рвет, стрелки плюются, ругаются, господа о невиданном диве толкуют — как этот заяц по деревьям прыгал!
Велел граф, чтобы лесничему водочки поднесли, тот выпил, стал всякие байки рассказывать, а господа слушают да головами качают. Такого зайца подстрелить любой бы рад. Да не то что подстрелить — хоть поглядеть, на него еще разочек!
— Этого уже не увидите, — толкует лесничий. — Спугнули мы его, он спрятался и не выйдет. Только бы не успел он другому-то обо всем рассказать!
На другой день назначили охоту пуще прежней. Едва рассвело, как поднялась отовсюду пальба. Много полегло всякого зверя. А лесничий с двумя сотнями мужиков всю ночь напролет по лесу рыскали, тех зайцев выслеживали. К утру выследили одного и давай гнать всей гурьбой на графа. Граф уж и прицелился, а тут заяц при всем честном народе обернулся ястребом, порх в небо! И навел на всех слепоту — целый час никто ничего не видел.
Пошли опять разговоры, и все об этих зайцах. Кто говорит, что это не зайцы, а черти искушают людей на погибель бессмертной души, кто толкует, что не стоит-де больше охотиться: мало ли какая беда приключиться может. Но старик лесничий настоял на своем — продлили охоту на третий день. А граф велел объявить, что тому, кто зайца убьет, отдаст он половину своего богатства. А тому, кто обоих убьет, все перейдет!
Славился граф тем, что ни разу в жизни душой не покривил. Поэтому каждому хотелось отличиться на третьей охоте. Все по лесу шастают, не спят, стариков расспрашивают: может, кто-нибудь про этих зайцев да их повадки знает что-то путное.
Долго их выслеживали, только к полудню разыскал-таки лесничий одного — он во мху закопался. Сбежались все, в два ряда выстроились, граф стоит первым в правом ряду, лесничий — в левом. А заяц прыг, хвать у графа ружье да шарах! — по лесничему. Тот ахнул и упал мертвый. И такой страх вдруг на всех нашел — и сам граф, и все, кто там был, со всех ног бегом из лесу бросились.
С той поры ни один стрелок, ни один охотник, ни один смелый человек на тех зайцев охотиться не покушались. А они до сего дня всяких дураков в лесу до полусмерти пугают.