Как шут Гонелла бился об заклад

Герцог Лоренцо Медичи, по прозванию Великолепный, никогда не садился за — стол в одиночестве. — Только собака, — говорил он, — раздобыв кость, забивается с ней в угол и рычит на всех. А человеку должно быть приятнее

Угощать друзей, чем есть самому. К тому же занимательная беседа — лучшая приправа к любому блюду.

Поэтому во дворце Лоренцо каждый вечер собирались к ужину ученые, поэты, музыканты и знатные горожане. Иные приходили послушать умные речи, другие сами не прочь были поговорить. Напрашивались к нему в гости и просто любители вкусно поесть.

В один из таких вечеров за столом заговорили о том, что Флоренция богата не только прекрасными зданиями, фонтанами и статуями, но и искусными мастерами.

— Больше всего в нашем славном городе суконщиков, — сказал пожилой судья, который всегда одевался так пышно, что все над ним смеялись.

— Вздор, — ответил ему молодой дворянин, известный забияка, чуть что пускавший в ход свою шпагу, — во Флоренции больше всего оружейников.

— Ах, нет, — вмешалась в спор прекрасная дама, вся увешанная драгоценностями, — больше всего золотых дел мастеров. Чтобы достать вот это кольцо, я объехала сто двадцать восемь ювелиров.

— А ты что скажешь, Гонелла? — повернулся герцог

Лоренцо к своему шуту, который сидел подле пего на маленькой скамеечке.

— В Флоренции больше всего докторов, — ответил, не задумываясь, Гонелла.

Герцог очень удивился.

— Что ты! — сказал он. — В списках горожан Флоренции значится только

Три медика: мой придворный лекарь Антонио Амброджо и еще два для всех прочих.

— Ай-ай-ай! Как мало знают правители о своих поддан ных! Если мессер Амброджо день и ночь печется о вашем здоровье, которое и без того не так уж плохо, вам кажется, что остальные флорентийцы здоровешеньки. Между тем они т-олько и делают, что болеют и лечатся. А кто их лечит? Говорю вам, Лоренцо, что во Флоренции каждый десятый — лекарь!

Герцог, который охотнее смеялся, когда Гонелла подтрунивал не над ним, а над его гостями, нахмурился.

— Твои слова стоят недорого. Я охотно заплатил бы сто флоринов, если бы ты подкрепил их доказательствами.

— Идет! — отвечал Гонелла. — Я докажу вам, что каждое мое слово стоит гораздо больше флорина. Не позже завтрашнего вечера я представлю вам список лекарей.

Герцог отстегнул от пояса кошелек, отсчитал сто золотых монет и положил их в серебряную вазу.

Гонелла стал на своей скамье во весь рост и поклонился сидящим за столом.

— Не хотите ли и вы, синьоры гости, участвовать в закладе? Вы так часто набиваете себе животы за столом герцога, что вам не мешает хоть раз заплатить за угощение если не самому хозяину, то хотя бы его шуту. Гостям ничего не оставалось, как развязать кошельки. Серебряная ваза до краев наполнилась монетами.

На следующее утро Гонелла обвязал щеку толстым шерстяным платком и вышел из дворца. Не прошел он и ста тагов, как ему повстречался богатый купец, торговавший шелками.

— Что с тобой, Гонелла? — спросил купец.

— Ох, мои зубы! — застонал Гонелла. — Перец, расплавленное олово, пылающий огонь — вот что у меня во рту.

— Я тебе посоветую верное средство, — сказал купец. — В ночь под Новый год ты должен поймать на перекрестке четырех улиц черного кота и вырвать у него из хвоста три волосинки. Эти волосинки сожги и понюхай пепел. Зубную боль как рукой снимет!

— Благодарю вас, мессер Лючано! Жаль, что Новый год мы отпраздновали

Две недели назад. Но если мои зубы доболят до нового Нового года, я последую вашему совету. А пока разрешите его записать, чтобы я не забыл. Вторым, кто встретился шуту, был настоятель флорентийского монастыря.

— Ах, святой отец, — заговорил Гонелла, едва завидев его, — грех произносить вслух бранные слова, но из-за этих проклятых зубов я всю ночь не спал.

— Хорошо, что ты встретил меня, — сказал настоятель. — Я знаю верное средство. Пойди домой и согрей красного вина. Набери полный рот и читай про себя молитву. Кончишь молитву, проглоти вино. Потом снова набери в рот вина и опять помолись…

— И много надо проглотить…я хотел сказать, прочесть молитв? — спросил Гонелла.

— Да чем больше, тем лучше, — ответил настоятель.

— Ваш совет мне нравится, — сказал Гонелла. — Я очень люблю красное вино. Пойду молиться.

Гонелла внес имя настоятеля и его совет в свой список и отправился дальше.

Советы так и сыпались на него. Ученые, поэты, музыканты, знатные горожане, ремесленники и крестьяне — все останавливались, завидев обвязанного платком, охающего Гонеллу. Как бы эти люди ни спешили по своим делам, они не жалели, времени, чтобы растолковать шуту, каким способом избавиться от зубной боли.

Гонелла всех выслушивал и все записывал. Скоро у него и в самом деле чуть не разболелись зубы.

Под вечер Гонелла, шатаясь от усталости, вернулся водворец. На дворцовой лестнице он встретил самого герцога Лоренцо, который собирался покататься верхом перед ужином.

— Мой бедный Гонелла! — воскликнул герцог. — У тебя болят зубы?

— Ужасно, ваше величество,- ответил шут. — Я даже хотел попросить у вас разрешения обратиться к вашему придворному врачу мессеру Антонио Амброджо.

— Зачем тебе Амброджо? Я понимаю в таких делах больше, чем он, и сам вылечу тебя. Возьми листья шалфея, завари их покрепче и делай горячие припарки. Хорошо бы еще настоять ромашку и полоскать рот. Неплохо помогает нагретый песок в холщовом мешочке. Полезно также…

Герцог надавал столько советов, что у Гонеллы, пока он их выслушивал, начали подкашиваться ноги.

Вечером за столом герцога Лоренцо снова собрались гости. Герцог сидел во главе стола, а рядом примостился на своей скамеечке Гонелла. Повязку он уже снял.

— Ну, Гонелла, — сказал герцог, — что-то я не вижу обещанного списка медиков. Будем считать, что ты проиграл спор и заберем назад наш заклад. Тут герцог придвинул к себе серебряную вазу и увидел, что она пуста.

— Не беспокойтесь, ваше величество,-сказал спокойно Гонелла, — я обменял золотые флорины на доказательство своей правоты. Вот вам список. С этими словами он протянул герцогу длинный свиток. Герцог Лоренцо развернул его и начал читать вслух:

— Мессер Лючано, флорентийский купец, просвещеннейший медик. Советует, Настоятель флорентийского монастыря, фра Бенедетто…

Стены пышного зала, казалось, вот-вот рухнут, так громко смеялись герцог и его гости. Не смеялся только тот, чье имя произносил вслух герцог. В списке уместилось триста имен и тысяча советов добровольных врачевателей.

Гости уже изнемогали от смеха, когда Лоренцо свернул свиток, сказав:

— Вот и все.

— Как все? — воскликнул Гонелла. — Вы кое-кого забыли! Он схватил свиток и прочел:

— Хоть и последний в списке, но первый из первых медиков нашего славного города — его величество герцог Лоренцо Медичи — по прозванию Великолепный. Недаром он носит фамилию Медичи, — значит, в роду его были лекари. Лоренцо и сам утверждает, что лечит лучше, чем придворный врач Антонио Амброджо. Да. и как может быть иначе, ведь в гербе его красуется шесть пилюль. При зубной боли герцог советует…

Тут зазвенели даже хрустальные подвески на люстрах. Не удержался от смеха и сам герцог.

— Ну, Гонелла, ты выиграл! — воскликнул он.

— А как же иначе! — отвечал шут. — Я не был бы шутом, если б не видел людей насквозь. Уж я-то знаю: единственное, что люди любят давать бесплатно, — это советы.