Как нищий получил в жены принцессу
Жил некогда государь, было у него три дочери, и все три — на выданье.
Все бы хорошо, да вот беда: принцессы отличались капризным, вздорным нравом, особенно старшая. От одного взгляда на ее вечно кислую рожицу начинало скулы сводить, как от недозрелого лимона. Она только и знала, что брезгливо кривила губы да бранилась без всякой причины. Молодые военачальники, что несли службу при дворе, и рады были бы поухаживать за принцессами, да только из этого ничего не получалось: попробуй подойти к принцессам — так засмеют, стыда не оберешься! В другой раз будешь держаться от них подальше.
Однажды старшая из принцесс ни за что ни про что обругала трех молодых военачальников. Все трое затаили на нее обиду и решили ей отомстить. Вышли они на дорогу и увидели нищего по прозвищу Сирота — ушлого малого, себе на уме,- он, как обычно, у прохожих милостыню выпрашивал.
— Эй, бедолага! Тебе небось нелегко живется,- обратились юноши к
Нищему.- Надоело, знать, милостыню просить? Наверняка хочется себя потешить да пожить в холе и неге?
Поднял нищий на юношей воспаленные глаза.
— Еще бы! — отвечал он.- Как не хотеть! Да только к чему пустые разговоры?! Скажите на милость, как это нищий может себя потешить? Ведь у меня нет ни денег, ни добра. Уж не задумали ли вы, уважаемые, от своих щедрот пожаловать мне мешочек с монетами?
— Э-э, нет… На это ты не надейся. Дай тебе денег — ты все равно
Богатеем не станешь. Для этого нужно другое: стать государевым зятем. Вот станешь зятем государя — тогда и заживешь в холе и неге. Услыхал это нищий, испугался, замахал руками:
— Да вы надо мной потешаетесь, славные юноши! Разве нищий может стать государевым зятем? Взгляните только на мои руки — они покрыты болячками, посмотрите на мое лицо — оно стало черным от грязи. А эти лохмотья — они едва прикрывают мою наготу! Кто не побрезгует прикоснуться ко мне! Тогда юноши отозвали нищего в сторону и стали что-то шептать ему на ухо. Сначала он слушал без особого интереса, потом оживился, а под конец весело расхохотался:
— Была не была! — воскликнул он.- Премного вам благодарен за дельный совет!
С того дня нищий перестал выходить на дорогу с протянутой рукой. По совету трех юношей отправился он в лес и ровно три дня прятался в кустах на опушке, пока не удалось ему подстрелить из лука одного-един-ственного воробья. Вечером Сирота вывалял его в курином помете возле чужого курятника, а утром насадил на стрелу и пошел к государевым хоромам. Государь в тот день был на охоте, поэтому нищий смело подошел к частоколу, за которым возвышался дворец. Он натянул тетиву и пустил стрелу с насаженным на нее воробьем к тем палатам, где сидели за вышиванием три принцессы. Старшая увидела перепачканную куриным пометом воробьиную тушку и принялась браниться:
— Чтоб тебе пусто было, чтоб ты лопнул, негодник! Чтоб у тебя руки отсохли! И кто тебя надоумил забросить к нам этакую дрянь! Весь двор загадил!..
Тут нищий подал голос:
— Несравненные принцессы! Не извольте гневаться, киньте мне эту дрянь назад! Ведь недаром говорят: лучше облагодетельствовать, чем озолотить! Принцессы не нашлись что ответить, склонились над своим вышиванием и притихли. Этого-то Сироте и надо было! Он принялся громко вопить, умоляя принцесс кинуть назад воробья. Старшая испугалась: не ровен час, отец вернется с охоты, увидит под забором нищего — разгневается на них за то, что они привечают какого-то оборванца. И, конечно, больше всех достанется старшей! Поэтому она велела средней тотчас поднять воробья и перекинуть через забор, чтобы этот горлопан наконец унялся. Средняя из принцесс не захотела ронять своего достоинства и перепоручила это дело младшей. Той ничего не оставалось, как подчиниться. Она отложила рукоделие, подошла к воробью, наклонилась, протянула руку, но тут же с брезгливостью отдернула:
— Фи! Какая гадость! Больно нужно пачкать руки! Кто забросил, тот пусть и забирает это добро!
Нищий не растерялся и — прыг! — перемахнул через забор, на глазах у трех изумленных принцесс поднял своего воробья, немного потоптался на месте, потом нерешительно подошел к государевым дочерям и попросил дать ему напиться. Те дара речи лишились от подобной дерзости. Однако нищего не смутишь,- не отходя от принцесс, он принялся еще громче просить, чтобы они дали ему напиться. Принцессы молчали. Тогда нищий взял и уселся у ног старшей сестры, а сам все твердил свое. Старшая испугалась, как бы отец не увидел, что у ее ног расселся незнакомый парень, за такие дела отец не пощадит — поколотит не только ее, но и сестер! Велела она средней сестре принести воды, а та перепоручила это дело младшей. Пришлось младшей сестре подчиниться: принесла она нищему черпак с водой, тот выпил залпом, отошел в сторонку, снова уселся на землю и как ни в чем не бывало принялся ощипывать воробья. Тут все три принцессы в один голос закричали, чтобы он убирался, да поскорее. Не тут-то было! Нищий им преспокойно ответил:
— Взгляните сами, милые принцессы: птица-то вся перепачкана. Вот погодите, я ее ощиплю, тогда и пойду вон со двора! Принцессы не знали, как поскорей отделаться от этого бродяги.
— Ладно, ощипывай своего воробья поскорей да убирайся, не то увидит
Тебя здесь наш батюшка, тогда не сносить тебе головы,- сказали они. — Неужели ты не знаешь, что государь приказал рубить голову всякому, кто без его позволения заговорит с нами? Нынче нас просто некому охранять — все стражники и военачальники уже лишились головы за то, что пытались заговорить с нами без ведома государя. Так что, если хочешь остаться в живых,- уноси поскорее ноги!
Нищий вежливо поддакивал принцессам, но уходить не торопился. Он выдергивал перышко за перышком, а когда наконец покончил с этим делом, попросил принцесс принести немного хворосту и уголек: решил он, видите ли, костер развести и воробья зажарить. Принцессы обступили невежу и давай на чем свет стоит бранить, но тот и ухом не ведет — сидит себе и сидит.
— Поймите вы, несравненные принцессы,- твердил он,- куда мне деваться: хижина моя отсюда далеко, поэтому, пока не изжарю воробья, с места не тронусь, а то дичь испортится.
Поняли принцессы, что этот нахал и впрямь не уйдет, пока не добьется своего, и еще больше перепугались. «А вдруг нагрянет батюшка — как тогда быть?» — подумала старшая и велела средней сестре, чтобы та принесла немного хворосту. Средняя перепоручила дело младшей, ну, а младшей за хворостом
Посылать было некого, вот и пришлось пойти самой.
Развел Сирота огонь и давай воробья жарить. Вскоре пошел аппетитный запах. Принцессы принюхались, и у них слюнки потекли. Захотелось им тоже дичи отведать. Но не просить же у нищего, чтобы он их угостил, вот и стали браниться, гнать его вон, от греха подальше. Но тот и не думает с места сдвинуться.
— Ах, как вкусно! Что за чудный запах! — приговаривал Сирота.- Только
Вот кусок в горло не лезет без глотка вина. Поднесите-ка, милые принцессы, мне чашечку вина — я выпью, закушу и пойду восвояси, не стану вам больше глаза мозолить.
Старшая из принцесс решила: «Воробей такой маленький, на один зубок. Чем тратить время на препирательства с этим прощелыгой, лучше, пожалуй, поднести ему чашечку вина. Пусть выпьет, закусит да убирается восвояси». И велела она средней сестре пойти и принести чашечку вина. Средняя сестра перепоручила это дело младшей, а младшей некого было посылать вместо себя, поэтому пришлось самой за вином пойти. Принесла она вино, Сироте протянула:
— Пей да поскорей проваливай отсюда! Не то явится наш батюшка — не сносить тебе головы!
Нищий взял вино, уселся поудобнее, выпил и начал со смаком закусывать. Обглодал только шейку воробья и опять попросил вина. Делать нечего, младшая из принцесс принесла еще чашечку. Сирота снова уселся поудобнее, опрокинул чашечку вина и за воробьиное крылышко принялся. Обглодал одно — опять попросил вина. Младшая принцесса принесла еще чашечку — Сирота расправился с другим крылышком. Теперь осталась тушка, и нищий опять вина запросил. Младшая из принцесс рассердилась — побежала за вином и со злости схватила целый кувшин. Протягивает этот кувшин нищему и кричит:
— На, подавись! Вот тебе целый кувшин! Теперь небось хватит? Пей — и чтоб духу твоего здесь не было!
Нищий взял кувшин и стал сам себе наливать. Выпьет чашечку — закусит, опять выпьет — опять закусит. Наконец съел он всего воробья и все вино выпил. От хмельного Сирота здорово запьянел, растянулся он на земле и начал кричать истошным голосом:
— О Небеса! Что же это делается? О мои бедные батюшка и матушка! Взяли принцессы да и напоили меня допьяна!..
Как раз в это время донесся звон бубенчиков — государь с охоты возвращался. Принцессы испугались, заметались, заплакали, но, как ни упрашивали нищего убраться со двора, он и с места не двигался, а только орал истошным голосом:
— Ай-яй-яй! Как же так? Как же так? Я совсем-совсем пьян… Совсем-совсем пьян… Принцессы меня, бедного, напоили… У сестер от страха глаза на лоб полезли.
— Что будет, если батюшка увидит у нас во дворе парня, да еще пьяного вдрызг? — причитали они.- Не миновать нам батюшкиного кнута! Совсем лишившись рассудка от страху, решили они спрятать нищего в опочивальне младшей из принцесс. Схватили его за руки, за ноги и поволокли в покои, но у самой двери Сирота вдруг широко раскинул руки, так что бедные принцессы как ни старались — не смогли втолкнуть его в опочивальню. Тогда принцессы поволокли нищего к опочивальне средней сестры, но у самой двери он опять широко раскинул руки, так что принцессам опять не удалось затащить его в опочивальню. Насмерть перепуганные, решили они втащить его к старшей сестре. К их великой радости, на этот раз Сирота не противился, и его
Затолкнули под кровать.
Так все вроде бы сошло благополучно. Но едва вечером старшая из принцесс переступила порог своей опочивальни, как Сирота заорал во всю глотку:
— Ой-ой-ой! Видели бы только мои бедные батюшка с матушкой, где мне, горемычному, спать приходится! Несчастный я, бедный! Горло у меня от жажды пересохло! Сами эти принцессы меня напоили допьяна, а теперь чашку воды не подадут! Эй! Кто тут есть? Пить хочу! Пить! Водички мне, водички! Старшая из принцесс затряслась от страха и злости, быстро нагнулась к нищему и влепила ему звонкую оплеуху, но за водой все-таки пошла.
Взяв из рук принцессы чашку с водой, Сирота вдруг завопил не своим голосом:
— Не буду пить, не буду! Не нужно мне воды, ни горячей, ни холодной! Стала принцесса умолять Сироту не вопить так громко. Он было утихомирился, да вдруг опять разбуянился:
— Дома я сроду не спал под кроватью! А тут попал в опочивальню принцессы, и вот вам,- пожалуйста, под кровать уложили!
От этих воплей принцессу оторопь взяла: не хватало еще, чтобы услышали все это батюшка с матушкой. Младшие сестры тоже перепугались, как бы Сирота государя с государыней не разбудил, прибежали в опочивальню к старшей и стали умолять ее, чтобы она уложила нищего на свою кровать. Та в конце концов согласилась, нищий по-хозяйски развалился на постели принцессы.
Думала она, что теперь наконец он угомонится. Но не тут-то было! Нищий и не думал спать, он ворочался с боку на бок и задавал принцессе всякие дурацкие вопросы. Принцесса умоляла его замолчать, шипела на него. Но Сирота дурашливо смеялся и нежился на роскошной постели, вдруг как заорет от восторга:
— О Небеса! Какое блаженство! Почему не суждено мне было родиться в государевом дворце?!
На этот раз его голос услыхала государыня. Зажгла она лампу и пошла посмотреть, что творится в опочивальне у старшей дочери. Увидала бедная принцесса матушку, разрыдалась и рассказала по порядку о том, что с нею приключилось. Она умоляла государыню простить ее. Взглянув на наглеца, который удобно устроился прямо в опочивальне принцессы, государыня страшно разгневалась. Но, боясь позора и пересудов, решила она, что выход один — отдать старшую дочь замуж за нищего.
Узнали три молодых военачальника, что их хитроумный замысел удался, велели зажарить быка и свинью и весело отпраздновали свадьбу принцессы с нищим. Право же, он оказался парень не промах.
С тех пор государь не стал больше держать дочерей в запретных покоях. И, о чудо, принцессы оставили прежние замашки и капризы, достойным женихам приятно было с ними добрым словом перемолвиться. А бывший нищий на государевых харчах раздобрел, стал пригожим парнем, а ума да сметки ему было не занимать. И старшая принцесса не жаловалась на свою судьбу.